Технические аспекты переговоров с Ираном в Лозанне

6 апреля 2015 г.

Евсеев В.В.

2 апреля 2015 г. в Лозанне (Швейцария) представители Исламской Республики Иран (ИРИ) и «шестерки» международных посредников по урегулированию иранского ядерного кризиса (пять постоянных членов Совета Безопасности ООН и Германия) достигли «промежуточных договоренностей» об основных принципах Соглашения по иранской ядерной программе. По имеющейся информации они выразились в нижеследующем.

1.Было признанно право ИРИ на проведение работ по обогащению урана. А иного и быть не могло, так как подобных ограничений не существует в Договоре о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО).

2.В рамках достигнутых договоренностей «шестерка» международных посредников обязалась не вводить против Тегерана новые санкции. Более того, ИРИ было обещано не только снять односторонние банковские и нефтяные санкции, но и международные санкции, наложенные со стороны Совета Безопасности ООН. Некоторые из последних рассматриваются Ираном как как незаконные.

В отношении снятия с ИРИ санкций в нефтяной сфере можно заметить, что нынешний экспорт иранской нефти составляет 1,3 млн баррелей в сутки. За год Тегеран может нарастить экспорт нефти всего на 750 тыс. баррелей в сутки, что мало повлияет на мировые цены на нефть в длительной перспективе. Однако возможно кратковременное снижение ее цены на 10, и даже 20 долл. за баррель.

Большее влияние на цену нефти оказывают два фактора: добыча сланцевой нефти в США (основной) и экспорт нефти из Саудовской Аравии (вспомогательный). В первой случае американцы могут пойти на сокращении добычи ввиду отсутствия ее рентабельности в условиях низких мировых цен на нефть.

Саудовская Аравия сейчас экспортирует 7 млн баррелей в сутки, частично используя при этом иранскую квоту в ОПЕК. В случае снятия с ИРИ нефтяных санкций Эр-Рияд не сможет этого делать дальше, поэтому будет вынужден уменьшить объемы собственной добычи. Однако возможно и кардинальное уменьшение экспорта саудовской нефти в случае нарастания внутренней нестабильности, в том числе под влиянием йеменского кризиса.

Несомненно, что процесс смягчения антииранских санкций будет продолжительным и достаточно сложным. Так, главный противник любых соглашений с ИРИ премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху заявил, что готовящееся соглашение «угрожает выживанию страны (речь идет об Израиле-авт.), может спровоцировать гонку ядерных вооружений по всему Ближнему Востоку и резко повысит риск ужасающей войны». С аналогичной позицией выступает большинство израильских экспертов, которые предупреждают об усилении Ираном своей поддержки различного рода террористических организаций. Подобной точки зрения придерживаются и в Саудовской Аравии, где страх перед Ираном чрезвычайно высок, особенно на фоне йеменской проблемы.

Как следствие, 14 апреля 2015 г. в Сенате США будет рассматриваться закон об обеспечении для Конгресса права контроля над ядерной сделкой с ИРИ. В качестве ответной меры администрация Б.Обамы планирует провести в США масштабную публичную кампанию под лозунгом «Соглашение с Ираном лучше новой войны» и организовать брифинги для членов Конгресса США.

3.Срок действия ограничений в отношении ядерной программы ИРИ (речь идет, в первую очередь, о программе по обогащению урана) составит не менее 10 лет. В Иране полагают, что после этого срока все ограничения, наложенные на страну в ядерной сфере, должны быть сняты. На Западе же настаивают, что такие ограничения должны отменяться поэтапно в течение последующих пяти лет.

4.Количество действующих газовых центрифуг Р-1 (малой мощности) сократится до 6 тыс. (сейчас их работает 9156, сокращение составит всего 33%). Всего в ИРИ установлено порядка 19000 газовых центрифуг, включая 1008 более современных центрифуг IR-2m (их производительность выше, как минимум в три раза). В пересчете на них составит 23 тыс. газовых центрифуг Р-1. Очевидно, что их уничтожать не планируют. Речь может пойти только об их складировании под контролем МАГАТЭ. Причем из работающих 6 тыс. газовых центрифуг Р-1 ИРИ собирается оставить 1 тыс. центрифуг Р-1 на подземном предприятии по обогащению урана в Фордо. Американцы с таким подходом не согласны и требуют закрыть этот объект.

5.Обсуждается вопрос о вывозе с территории ИРИ некоторой части низкообогащенного урана (НОУ), например, в Россию. Причина этого состоит в том, что на 19 февраля 2015 г. его запасы только в виде гексафторида урана составляют 7953 кг при уровне обогащения до 5% по урану-235. После дальнейшего дообогащения этого достаточно для производства 8 ядерных боезарядов.

Всего же было произведено свыше 14 т такого материала. Из них 6 т перевели в оксидную (твердую) форму и частично использовали в виде ядерного топлива. Однако большая часть НОУ в твердой форме складирована, а 448 кг из него имеет степень обогащения 20% по урану-235. Это позволяет из указанного материала после конверсии вновь получить несколько тонн гексафторида урана, который может быть использован в процессе дальнейшего дообогащения урана, вплоть до оружейного качества. Единственным препятствием на этом пути станет качество гексафторида урана, но в последние годы иранские специалисты достигли существенного прогресса на этом направлении.

Учитывая исторический опыт в виде попыток вывоза части иранского НОУ на хранение в Россию или Турцию, в это мало кто верит. Более вероятно, что такой ядерный материал складируют в Иране под контролем МАГАТЭ. При этом темп наработки гексафторида урана, обогащенного до 5%, сейчас составляет 3,5 т в год.

6.Степень нарабатываемого в ИРИ НОУ составит не более 5% (по другим данным – 3,5%). При работе 6 тыс. газовых центрифуг и темпе наработке НОУ 2 т в год в течении четырех лет Тегеран сможет полностью восстановить нынешние запасы НОУ в виде гексафторида урана даже в том случае, если они будут полностью вывезены с территории страны.

Нужно обратить внимание на заявление министра иностранных дел ИРИ Мохаммада Зарифа о том, что Иран будет продавать НОУ на мировом рынке. Но такого рынка не существует, так как производством ядерного топлива занимаются всего несколько стран (наиболее активно – Россия, США, Франция, Китай и Япония). Как правило, они имеют собственные мощности по обогащению урана. Причем для каждого вида легководного энергетического реактора требуется своя степень обогащения урана (от 3,5 до 5,5%), а вес загружаемого ядерного топлива всего для одного энергетического реактора гигаваттного класса составляет порядка 20 т. Следовательно, имеющийся у ИРИ запас НОУ недостаточен для обеспечения всего одной загрузки такого реактора.

Еще одна проблема – отсутствие в НОУ побочных примесей. По имеющимся данным, ИРИ пока не может обеспечить производство гексафторида урана нужного качества.

7.В течении ближайших 10 лет ИРИ обязуется не проводить работы по переработке отработанного ядерного топлива (ОЯТ), что может являться частью военной плутониевой программы. В этом отношении Тегеран мало что теряет, так как у него отсутствует промышленные мощности по переработке ОЯТ.

8.В строящемся в Араке тяжеловодном исследовательском реакторе планируется изменить конструкцию так, чтобы он не мог нарабатывать в год более 1 кг плутония оружейного качества. При этом в МАГАТЭ считает, что для производства 1 ядерного боезаряда потребуется 8 кг такого плутония. Однако в ходе ядерных испытаний КНДР использовала всего 4 кг оружейного плутония. Практически же Россия и США достигли того уровня, что для производства ядерного боезаряда малой мощности (ранцевого типа) было достаточно всего 1,5 кг оружейного плутония. В таких условиях наработка даже 1 кг оружейного плутония в год – это не так мало.

9.Некоторые санкции против Ирана, наложенные со стороны Совета Безопасности ООН, будут отменены вскоре после достижения окончательных договоренностей в июне 2015 г. Далее процесс снятия таких международных санкций будет продолжаться поэтапно, по итогам тщательного международного мониторинга процесса выполнения Тегераном достигнутых договоренностей со стороны МАГАТЭ. В этом крайне заинтересованы в США, так как хотят, как можно дольше сохранить рычаг давления на Иран. При этом американцы понимают, что ввести против ИРИ новые международные санкции они не смогут ввиду высокой вероятности использования по этому вопросу вето со стороны России и Китая.

10.В отношении односторонних финансово-экономических санкций Иран настаивать на том, что санкции, касающиеся таких секторов экономики, как нефть, финансы и банковская деятельность, должны быть отменены сразу же после заключения итогового Соглашения. Сейчас это является главным камнем преткновения в переговорном процессе. Скорее всего, этот процесс затянется на годы.

11.Стороны договорились о формах постоянного международного контроля за исполнением Ираном достигнутых соглашений. В случае выявления нарушений, санкции в отношении него будут введены вновь (речь идет только об односторонних санкциях). Однако, вопрос о процедуре повторного ввода этих санкций до конца и не определен. Тем не менее, 26 марта 2015 г. Сенат США единогласно проголосовал за поправку к закону о бюджете, которая должна упростить порядок повторного введения односторонних санкций в отношении Ирана.

В настоящее время официальные представители всех стран, принимавших участие в переговорах по урегулированию иранского ядерного кризиса, заявляют о серьезном успехе. Однако, это больше пиар, чем реальность. Говорить о «прогрессе», достигнутом в Лозанне, как минимум некорректно. Даже то, о чем все-таки удалось договориться, – хрупко, ненадежно и вполне обратимо. Так, 31 марта, получив от государственного секретаря Джона Керри информацию о состоянии дел на переговорах по иранской ядерной проблеме, президент Барак Обама провел экстренное совещание с членами Совета национальной безопасности, включая вице-президента Джозефа Байдена, министра обороны Эштона Картера и помощника президента по национальной безопасности Сьюзан Райс. По итогам было отмечено, что «Иран оказался более неподатливым, чем мы думали». На основании этого возник вопрос о дальнейшей деятельности на этом направлении.

Следует обратить внимание, что готовящееся сейчас «всеобъемлющее» соглашение не предполагает его ратификации со стороны национальных парламентов. Более того, большинство и в Конгрессе США, и в Меджлисе (парламенте) ИРИ выступают против этого соглашения. И они сделают все, чтобы крайне затруднить его реализацию. Дополнительно в этом же направлении будут влиять Израиль и Саудовская Аравия, осуждающие любые соглашения с ИРИ.

Самое главное достижение ИРИ – это сохранение ядерной инфраструктуры, которая в дальнейшем может быть использована для создания ядерного оружия. Этому будет способствовать сохранение на иранской территории значительных запасов НОУ в виде гексафторида или оксида урана. Как указывалось ранее, обе формы НОУ могут быть использованы для производства высокообогащенного урана. Причем даже использование 6 тыс. газовых центрифуг достаточно до добогащения НОУ до уровня оружейного для нескольких боезарядов в течении одного года.

США, со своей стороны, добились ограничения реализации иранской ядерной программы в течение 10 лет. При этом в Вашингтоне даже не собираются снимать с ИРИ финансово-экономические санкции, наложенные по причине, как считается, поддержки Тегераном террористических организаций, включая ливанское движение «Хизбалла». А такие санкции составляют значительную часть в общем объеме антииранских санкций.

Существенные ограничения администрация Обамы имеет и в отношении снятия собственных односторонних санкций, наложенных на ИРИ. Причина этого состоит в том, что многие из них введены на законодательном уровне. Администрация Обамы может их только приостановить сроком на один год и сделать это всего два раза.

Новая американская администрация в лице демократки Хилари Клинтон или республиканца Джеба Буша придет к власти на основе полного отрицания деятельности Барака Обамы. В таких условиях можно предположить, что она не будет приостанавливать антииранские односторонние санкции.

Против подписания с Ираном рассматриваемого соглашения выступают основные кандидаты на будущие президентские выборы со стороны Республиканской партии. Так, бывший губернатор Флориды Джеб Буш заявил: «Переговоры начались, по собственному признанию президента Обамы, с целью не дать Ирану развить свои ядерные возможности, но вместо этого такая активность будет легитимизирована». Другой потенциальный кандидат в президенты США, губернатор Висконсина Скотт Уокер, заверил: «Опасная сделка Обамы с Ираном поощряет врага, подрывает наших союзников и угрожает нашей безопасности». Еще один возможный кандидат в президенты, ранее губернатор Арканзаса Майк Хакаби считает: «Позволять иранцам иметь ядерные установки все равно что дать пироману канистру бензина и коробку спичек». Это еще раз подтверждает вывод о том, что смена власти в Белом доме может привести к существенному ухудшению американо-иранских отношений, что во многом обесценит эффект от готовящегося всеобъемлющего соглашения с Ираном.

Спикер Палаты представителей Конгресса США Джон Бейнер назвал договоренности с Тегераном «тревожащими» и высказался за то, чтобы Конгресс проанализировал все подробности сделки, прежде чем снимать с Ирана любые санкции. Как он отметил, «в ближайшие недели и республиканцы, и демократы продолжат добиваться от администрации Обамы всех параметров сделки и задавать жесткие вопросы, которые пока остаются без ответа».

Неясно, насколько президент Барак Обама, стремящийся оправдать свою Нобелевскую премию мира и оставить позитивный след в истории, сможет устоять под таким давлением внутри страны. Именно это является главным препятствием для заключения с Ираном к 30 июня так называемого «всеобъемлющего» соглашения. Понимая это, Барак Обама сказал следующее: «Если Конгресс похоронит эту сделку, не основываясь на экспертном анализе и не предоставив разумной альтернативы, именно США обвинят в провале дипломатии». И он не может не учитывать данные социологических опросов в США, согласно которых 63% американцев сомневаются, что иранцам можно доверять, а 62% считают, что последнее слово в этом вопросе должно остаться за Конгрессом.

Причем к моменту новых президентских выборов в США позиции Ирана и США по вопросам безопасности Ближнего и Среднего Востока могут значительно разойтись, в частности – по ситуации в Йемене. Иранцы скрытно будут всячески помогать шиитам-хоуситам, проживающим в Северном Йемене. В частности, Тегеран может воспрепятствовать блокаде их территории с моря. Тогда, при отсутствии сухопутной операции, хоуситы совместно с бывшим президентов А.А.Салехом вполне могут выстоять против международной коалиции, которую возглавляет Саудовская Аравия.

Реально на территории Йемена сухопутную операцию против хоуситов могут провести только две армии: Пакистана и Египта, но эти государства пока не собираются участвовать в такой операции. Так, для египтян основная проблема связана с Ливией, против исламистов которой Каир хотел бы использовать потенциал созданной международной коалиции. Пакистан же боится того, что его силовое вовлечение в этот конфликт вынудит Тегеран поставить вопрос об оплате значительных штрафов за фактический отказ от строительства газопровода на пакистанской территории (иранцы его уже довели до границы с Пакистаном).

Но Йемен не единственная проблема в развитии американо–иранских отношений. Так, значительное расхождение позиций Тегерана и Вашингтона наблюдается по Сирии, Афганистану и даже Ираку. Причем, экономическое усиление ИРИ неизбежно приведет к ее скрытому противодействию со стороны других государств, которые также хотят стать региональными лидерами: Саудовской Аравией, Турцией и Египтом.

Отдельного рассмотрения заслуживает вопрос о действии на территории ИРИ Дополнительного протокола (1997 г.) к Соглашению с МАГАТЭ о применении гарантий. В «Совместном плане действий» от 24 ноября 2013 г. предполагалось, что Иран ратифицирует это соглашение (о присоединении к Дополнительному протоколу) в рамках «всеобъемлющего» соглашения. Сейчас же вопрос об этом даже не рассматривается, так как американцы уверены в своей способности быстро выявить проводимую иранцами незаконную ядерную деятельность и заставить ее прекратить под угрозой введения новых санкций. Кроме того, Вашингтон постарается убедить Тегеран выполнять требования Дополнительного протокола (1997 г.) в рамках его взаимоотношения с МАГАТЭ.

Однако, при несоблюдении Ираном требований Дополнительного протокола существенно снижается уверенность в том, что он не занимается незадекларированной (незаконной) ядерной деятельностью. Потенциально, иранцы могут пойти даже на создание новых ядерных объектов, что предполагается им запретить в рамках предстоящего соглашения по урегулированию кризиса.

Таким образом, достигнутые 2 апреля 2015 г. в Лозанне (Швейцария) «промежуточные договоренности» между представителями Ирана и «шестерки» международных посредников по урегулированию иранского ядерного кризиса являются больше пиар-акцией, чем попыткой в действительно урегулировать этот кризис. В реальности указанное соглашение не основано на принципе поэтапности и взаимности, а его осуществление, как минимум, затянется на 10 лет. Не произойдет и снятия с Ирана всех односторонних санкций. В первую очередь это касается США, где администрация Обамы может пойти только на приостановку таких санкций. В результате Иран сохранит свой ядерный потенциал, который в будущем может быть использован для создания ядерного оружия, а США получат возможность контролировать иранскую ядерную деятельность с помощью инспекторов МАГАТЭ. Это больше означает фиксацию нынешнего уровня иранской ядерной программы, чем разрешение рассматриваемого кризиса.

Опубликовано на сайте Института Ближнего Востока от 06.04.2015 г.
Оригинал: http://www.iimes.ru/?p=24117.

К списку публикаций